Жнецы ветра - Страница 45

Рона подумала над моими словами и неожиданно заговорила о другом:

— Всю мою жизнь меня учили, что те, в ком живет темная «искра», — несут зло. Что это заложено в их природе. Мрачный Сдис, Раскол, Проклятые, войны. Ничего хорошего. Если рядом с тобой кто-то с извращенным Даром — убей его, или он убьет тебя. Потому что они — наши враги. Враги Башни.

Она говорила как-то устало, неохотно. Никакого фанатичного блеска в глазах, никакого негодования, никакой злости, присущей тем, кто столкнулся с кровным врагом.

— Когда я пришла в себя и увидела Шена… впрочем, ты помнишь, что произошло, — она печально улыбнулась. — А затем оказалось, что он остался таким же, каким я его знала еще в Школе. Несмотря на темную «искру». Это странно. Противоестественно. Неправильно.

— Почему? — тихо спросил я у нее, сложив руки на груди. — Только потому, что это внушали тебе много лет? Моя жена была носителем такой «искры». Ее учила Проклятая. Но не думаю, что это превратило Лаэн в зло. Она оставалась собой. Живым человеком. Смею верить, что неплохим. Возможно, дело не в магии, а в людях?

— Возможно, — не стала спорить она. — Но… Ты не представляешь, что я чувствую. Все во мне кричит о том, что с этим злом надо бороться. Это почти сильнее меня. Лишь разумом я заставляю себя понимать, что неправильно причинять боль тому, кто искренне хочет мне помочь. Только это заставляет меня сдерживаться. Я очень боюсь, если опять… — Ее дыхание прервалось, но она справилась с собой. — Если опять потеряю голову, то утрачу связь с реальностью и…

— Я не думаю, что ты вновь станешь той, кем была в руках Проказы. С твоим разумом все в порядке.

— Откуда ты можешь это знать? — хмуро спросила она, отойдя от дерева.

Я пожал плечами, глядя, как девушка убирает упавшую на лоб прядку русых волос.

— Так говорит Тиф.

— А еще говорят, что язык Убийцы Сориты рисует ложь.

— Я слышал такую поговорку. Но мне хватает собственных глаз, чтобы видеть — тебе лучше. Не волнуйся. Все будет в порядке. Осталось потерпеть лишь несколько дней. Затем ты будешь в Долине.

— Знаешь, — она не спеша направилась к фургону, и я пошел рядом с ней, — прежде чем потерять себя, я думала, что больше ее не увижу. Попавшие в руки Проказы никогда не уходили живыми.

— Нам всем повезло. Почти всем, — поправился я.

Девушка кивнула:

— Да. Особенно посчастливилось мне. И я очень сожалею о гибели твоей жены.

— Несмотря на то что у нее была темная «искра»?

— Я не знала ее. Но знаю тебя. И мне жаль, — серьезно повторила она. — Ты неплохой человек.

Мне не оставалось ничего иного, как рассмеяться. Смех вышел невеселым.

— Гийян не может быть «неплохим» человеком, Рона. Это тебе скажет любой прохожий.

— Кто-то ненавидит наемных убийц. Кто-то — Проклятых. Кто-то — Ходящих. Но нам приходится жить с этим.

— Значит, ты готова принять темную «искру»?

— Я не готова принять темную «искру», — возразила она. — Мне очень тяжело смотреть на Дар Шена. Но в десятки раз тяжелее находиться рядом с Проклятой. Если бы ты знал, что я ощущаю под ее взглядом! Словно цыпленок перед лисой, и совершенно неважно, что она сыта. Рано или поздно голод вернется.

— Ты ей не нужна.

— Да. Но ты представляешь, к чему может привести ее обучение Целителя?! Быть рядом с ней — большой риск.

— Думаешь, я этого не знаю? — Впереди показался фургон, и мы остановились. — Но она мне нужна.

— Ради мести?

— Да.

— И как далеко ты готов зайти? — Ее голос ничего не выражал.

— До конца. И еще дальше. Мне нечего терять.

— Если готовишься к мести — одну могилу вырой для себя. Так говорил Скульптор.

— Ты сдашь их?

— Не понимаю тебя. — На лбу Роны пролегла вертикальная морщинка.

— В Долине много Ходящих. Если ты расскажешь им то, что знаешь, для Шена и Тиф там станет смертельно опасно. Я не хотел бы, чтобы малышу причинили вред. Да и Проклятая мне нужна. Я не готов отдать ее в руки твоих друзей.

Она долго-долго смотрела на меня, закусив нижнюю губу. Затем поежилась и плотнее запахнула куртку с меховым воротником.

— Я потерялась, Нэсс. Не знаю, что делать… Что правильно… Стало очень холодно. Идем.

— Давно хотел спросить. Почему вы не учите сдисцев светлой и темной «искре» одновременно? — спросил Шен у Тиф, передав мне вожжи.

Рона сидела рядом с ним и пыталась согреться, дуя на озябшие, побелевшие пальцы. Она, как и я, с интересом прислушивалась к разговору. Втроем на козлах было тесновато, но никто не жаловался. Тиф, проводившая большую часть времени в седле, с иронией покосилась на Целителя:

— У нас не получалось иначе. Если начинали готовить учеников со смешанными «искрами» — выходило лишь жалкое подобие носителя Дара. Они ничего не умели. Существовали три-четыре года. И гибли.

— Почему?

— Звезда Хары! Если бы мы только знали! Проказа с Леем в свое время головы сломали, но так и не нашли разгадку. Именно поэтому приходилось сначала учить темной «искре», и лишь когда Избранный добьется успехов — пытаться дать светлую. Но время бывало уже упущено. Нужного результата мы так и не добились. Когда слишком много тьмы, она пожирает свет.

— Юми! — негромко позвал я.

Вейя тут же выглянул из фургона.

— Покопайся, если не сложно, в том барахле, что мы взяли из особняка. Может, там найдутся перчатки для Роны?

— Вот так, собака! — согласился Юми и юркнул обратно.

Ходящая благодарно кивнула.

— Но тогда как же получилось, что Гиноре удалось выучить Лаэн? — не отставал Шен.